Тайный покупатель. Часть 2
Коллекционер, совершивший сделку века
Franz Zatzenstein-Matthiesen
Франц Затценштейн (Франсис Маттизен), юный немецкий антиквар из Ганновера, был первым из триумвирата, кто прознал про распродажу ценностей Эрмитажа. Он моментально оценил перспективу их покупки, но сам не имел ни денег, ни клиентов, готовых выделить нужную сумму – тогда шла речь о сделке на 2,5 млн $. Поиск нужного клиента привел Затценштейна в старинную фирму «Colnaghi». У нее тоже не оказалось ни денег, ни искомого клиента, зато имелся нью-йоркский партнер — «Knoedler». К большой радости национальных музеев Соединенных Штатов, у американских антикваров постоянный клиент имелся. Эндрю Меллон вложил $7 млн в покупкуболее чем 20 эрмитажных шедевров. Нужно полагать, что если бы не Меллон, то самые ценные из скупленных им полотен-шедевровне ушли бы за пределы СССР.
Ведь второго такого покупателя, способного потратить немалую сумму денег, на примете «Антиквариата» тогда не было, а срок продаж был относительно непродолжительным.
Andrew William Mellon by Sir Oswald Hornby Joseph Birley, 1923
Хотя, предложи Меллон большевистским ‘экспроприаторам немногим больше – он скупил бы весь Эрмитаж на корню – вместе с проплывшими мимо его рук полотнами кисти великих Леонардо и Джорджоне. Позже Джон Уолкер, который являлся директором вашингтонской Национальной художественной галереи, упрекал Меллона в своей книге за недооценку им уникальности исторического момента, говоря, что тот мог все скупить, да пожалел денег.
Уолкер считал, что Меллон так полностью и не осознал, что он торговался за шедевры мирового искусства, равных которым не было ни в коллекциях Уилденстейна, ни у Дювина– да и ни у кого из антикваров и арт-дилеров мирового класса. Правда, Меллон и без этих приобретений завоевал признание американского народа – как патриот и гражданин Штатов, приумноживший культурное наследие своего государства, и как меценат, который показал, что может совершить для своего народа человек, имеющий несметные богатства, честь и совесть. Эндрю Меллон добавил в копилку национальных ценностей США 23 скульптуры и 125 живописных полотен, а также профинансировал строительство знаменитого мраморного здания NGA.
Его собрание стало основой Национальной Галереи, в которую затем стали переходить коллекции других богатых американцев-коллекционеров. При этом Меллон не хотел, чтобы ни музей,ни его коллекция носили его имя. Так и произошло. Нельзя упустить тот факт, что преуспевающий бизнесмен Эндрю Меллон совсем не был знатоком мирового искусства. Министр финансов при трех президентах США – Гардинге, Кулидже и Гувере, -Меллон до конца своих дней оставался профаном в искусстве, часто совсем не помнившим имен великих художников, чьими картинами с упоением наслаждался.
Страсть к мировым шедеврам в Меллоне формировали и направляли арт-дилеры — такие, например, как Дювин. Такие дилеры создали себе имена и миллионные состояния, благодаря пониманию одной простой вещи: Европа, подобно сонному музею, полна произведений искусства, а Америка – лопается от избытка свободного капитала. Благодаря им, на рубеже XIX-XXвв американские богатые коллекционеры открыли для себя и своего народа многих великих мастеров Старого Света. Как семейный человек Меллон не состоялся, личная же его жизнь практически ограничивалась одним лишь коллекционированием антикварных шедевров.
Он был необщительным и замкнутым человеком. Его современники замечали, что Меллон выглядел как счетовод, который вел двойную бухгалтерию и боялся потерять свою работу, — был постоянно чем-то обеспокоен и изнурен. Утешение и умиротворение он находил в своем собрании ценностей. Дювин говорил, что коллекционирование для Эндрю Меллона было гораздо важнее обязанностей министра финансов, и в словах его есть доля истины. Но полотна Эрмитажа Меллон приобретал уже не для себя.
Коллекция старинной живописи
National Gallery of Art in Washington, D.C., западное крыло. © 2001–2011 Lee W. Nelson
После завершения сделки в 1931 г. ему было уже 76 –как раз тот возраст, когда пора бы подумать о вечном. Меллон говорил, что покупает картины, потому что любой из нас желает связать свою жизнь с чем-то вечным. Он скупал шедевры Эрмитажа для нового проекта — Национальной Галереи - о чем говорит и тот факт, что не все приобретенные им шедевры удовлетворяли его вкусу. Меллон не питал любви к темной живописи, картинам с малоприятными сценами, зловещими лицами и обнаженными телами. В живописи он искал умиротворения. Ему больше по душе было творчество импрессионистов, но их живопись была чересчур молода. А для Национальной Галереи нужно было покупать произведения искусства, проверенные временем. Меллон-коллекционер не впутывался в дела Меллона-министра финансов, а тот не использовал свой высочайший пост, чтобы помочь себе-коллекционеру выгадать у Страны Советов полотна подешевле.
Но ведь мог бы! Сталин был бы не прочь иметь своего человека в администрации Соединенных Штатов, при том, что в начале 30-х годов прошлого столетия будущее советско-американской торговли по большей части зависело от Меллона. Он был ответственным за практическое исполнение решений Конгресса США в вопросе защиты своей промышленности и внутреннего рынка от дешевого советского сырья и товаров. С учетом нефтяного бэкграунда продаж шедевров искусства Гюльбенкяну, а также огромную важность для СССР валютных поступлений от экспорта, можно не без оснований считать, что Сталинское руководство уступило бы американскому финансисту в торге и определении цен на картины, если бы он помог экспорту советских товаров и сырья в США.
Calouste Gulbenkian Foundation
Однако Меллон не дал ни единого повода думать о возможности проведениятаких сделок как сколько-нибудь вероятной. Коллекционер ни разу в жизни не встретился с кем-либо из «Антиквариата». Всегда выбирал произведения искусства по каталогу эрмитажной картинной галереи, 1909 года издания, Париж. За него все выполняли посредники: вели переговоры, проводили экспертизу и оценку антиквариата, передачу денег, транспортировку картин. Про свои приобретения Меллон никому не рассказывал, его молчание позже не нарушила ни поднятая шумиха вокруг распродажи коллекций Эрмитажа, ни подозрения в сотрудничестве с СССР, ни упреки в растрате денег на произведения искусства в то время, когда США были парализованы повальной безработицей и унынием. Для большевиков он был идеальным покупатель антиквариата и искусства – на голубом глазу они могли заявлять, что полотна Тициана и Рембрандта уехали на Магнитку или Турксиб в целях просвещения строителей светлого будущего, а Меллон прикупил, по случаю, и — не понятно у кого — подделки и фальшивки.
Для русских Меллон выглядит амбивалентно: с одной стороны, сохранность в принципе и необходимый уход за капризными к изменениям климата и освещения, холстам он обеспечил, передав их в первоклассное музейное хранилище. Но в то же время – Меллон являлся соучастником преступной сделки, по любым нравственным норма – соучастником грабежа России, скупщиком украденного у русских объектов культурного наследия. Именно поэтому, он никогда в этом деле не действовал напрямую, а только через мутных посредников.
Пекся о своей репутации. Думается, это дело еще ждет своих расследователей и юристов.
Related Posts
About the Author: admin
« Драгоценности и наряды Элизабет Тейлор бьют все рекорды на торгах Christie`s Тайный покупатель. Часть 3 »
